СВЯЗЬ СЫНА С МАТЕРЬЮ

СВЯЗЬ СЫНА С МАТЕРЬЮ

Мальчик, который уверен в том, что его обожает мать, будет чувствовать себя непревзойденным, по крайней мере, пока жизнь не внесет поправку в этот взгляд. Он будет чувствовать себя очень довольным собой и фактически может совершить много дел во внешнем мире. От матери он может научиться хорошо справлять­ся со своей эмоциональной сферой и достичь высокой чувстви­тельности в нюансах межличностных отношений. Он может обла­дать утонченным эстетическим чувством, более развитой способ­ностью к самовыражению.

Однако часто у мальчика возникает чувство, что он являет­ся представителем матери во внешнем мире. Он полон ответствен­ности за то, чтобы сделать жизнь матери для нее значимой, чтобы она могла гордиться собой. Отдавая справедливость многим мате­рям, исторически сложившиеся социальные ограничения по отно­шению к женщинам, препятствовавшие им раскрыться в жизни, еще больше обязывают их смотреть на себя через призму успехов своего мужа или сына. Зачастую тот же самый сын вынужден не­сти на себе другое незаслуженное бремя. Если мать не удовлетво­рена своими отношениями с мужем, сын становится козлом отпу­щения, мишенью для поношения всего, связанного с маскулинно­стью, или источником ее надежд, страхов и амбиций.

Один пациент на первой же сессии так высказался о сто­ящей перед ним психологической задаче: «Я хочу научиться быть обычным человеком». Этот мужчина шестьдесят лет нес на себе бремя материнских амбиций. Он должен был поднять ее до уровня более высокого социального круга, чем удалось его отцу. Он показал мне письма, которые он, будучи подростком, писал ей из молодежного лагеря. Каждое из них представляло собой пере­чень его достижений наряду с программой достижения еще боль­шего успеха. Естественно, он женился на женщине, у которой в отношении него тоже были ожидания, желания через него удов­летворять свои запросы и потребности. Хотя он достиг заметных успехов, вместе с тем он испытывал тяжесть возложенного на него бремени; может быть, он даже сделал свою карьеру не по собственному выбору, а под давлением созданного матерью обра­за необыкновенного сына. Мы смогли увидеть, что научиться быть «обычным человеком» для него вовсе не было обычным де­лом. Чтобы научиться доверять своему собственному внутренне­му голосу, своей инстинктивной сфере, нужно было в том числе исцелиться от демонической власти, а фактически от господству­ющей мифологии в его жизни - быть необыкновенным мальчи­ком для своей матери.Пока его психика бессознательно служила удовлетворению материнских амбиций, он оставался узником. Признать, что его жизнь во многом была продолжением амбиций матери, было не­просто, и первоначально это вызывало у него сильный гнев, но со временем он осознал, что в хоре внутренних голосов необходи­мо разобрать каждую партию, чтобы во время общего пения ус­лышать собственный голос. Эту работу нужно обязательно про­делать многим из нас, чтобы открыть для себя возможность сво­его выбора.Силу воздействия материнского комплекса на архетипичес-кую основу сына переоценить невозможно. 

Кратко обобщая, надо сказать, что мы должны выявлять, по крайней мере, следующие паттерны97. Если мать обладает слишком большим влиянием на развитие мальчика, у него появляется склонность к рефлекторно­му переносу этой власти на своего партнера, что приводит к более явному выражению так называемого комплекса девственницы-блудницы. У него возникают серьезные проблемы в отделении своей сексуальности от материнского доминирования, которые он бессознательно переносит на своего партнера, а потому происхо­дит расщепление этого комплекса, и мужчина может поделиться с партнером лишь той его частью, которая находится в Теневой стороне его личности. Сексуальная жизнь с партнером для него равноценна посягательству на мать, поэтому он чувствует себя обязанным смотреть в прямо противоположную сторону - «нале­во». Или же он может бессознательно разрешить свою дилемму, став пастором, философом или художником, который, направляя свой эрос «вверх», образно говоря - в воздух, тем самым спасает­ся от материнского вмешательства и материнской критики. Этот синдром Юнг назвал синдромом puer aeternus (вечного юноши), который психологически проявляется в том, что мужчина по сво­ему внутреннему развитию остается юношей, по-прежнему пыта­ясь угодить своей матери.

Разновидностью этого типа мужчин является Дон Жуан, ко­торый всегда пребывает в поиске совершенной женщины. Он иде­ализирует каждую свою новую пассию, но скоро находит в ней изъяны, затем обесценивает ее и снова отправляется на поиски. Его характер предопределен судьбой, и не только из-за сильной связи с материнским материалом, но и в силу того, что в конечном счете его поиск не приносит ему ничего кроме пустоты. По суще­ству, однажды он уже встретил ту самую единственную полноцен­ную женщину, и этой женщиной была его мать.

Несомненно, что по большей части такие мужчины, будучи бессознательными, в силу вмешательства архетипа или избегают женщин, или стремятся ими управлять, или их охватывает навяз­чивое желание доставить им удовольствие, каким оно видится че­рез аберрации линз материнского комплекса. Мужчины не могут видеть женщину такой, какая она есть; они видят ее только через мифологические линзы своей собственной личной истории. Гово­ря на психологическом языке, женщина-партнер является для них великаншей, так как благодаря переносу она получила энергию и обрела нуминозность, которые воспроизводят изначальные отно­шения матери и сына. Нечего удивляться тому, что многие отно­шения сходят с рельс и катятся под откос вследствие тех наруше­ний, которые они в себе воплощают.

Как грустно, что так много мужчин остаются узниками сво­ей застывшей истории, управляемые мифологическим сценарием, который без всяких сознательных усилий может только воспроиз­водиться заново. Независимо от того, насколько они ненавидят, боятся или идеализируют женщин, они все еще живут ради мате­ри, осознавая это или нет. Независимо от того, какую вершину они покорили, они сделали это во имя нее. Темная, бессознатель­ная мать всегда находится рядом, и ее мягкая и бесшумная по­ступь лежит в основе их отчаянной, управляемой жизни.

Независимо от того, что становится результатом воздействия этой скрытой мифологемы: идеализация, как в традиции куртуаз­ной любви - у миннезингеров и трубадуров, - или сентименталь­ность, которая часто слышится в народных песнях, или обесцени­вание фемининных энергий, - средний мужчина проживает глу­бинный мифологический паттерн, который отчуждает его от жиз­ни и от самого себя. Самую утонченную и самую мрачную форму этот паттерн принимает в случае отчуждении мужчины от соб­ственного тела, от своего внутреннего мира и от возможной бли­зости в отношении к себе. Тогда его жизнь становится одним дол­говременным отчуждением. Как пишет Альбер Камю в начале своей повести «Посторонний»: «Сегодня умерла мама. Или, мо­жет, вчера, не знаю»101. Мы поражаемся, насколько заметным и глубоким было отчуждение главного героя повести от его чувств, от его ощущения основы идентичности, но, как несомненно счи­тал Камю, имя им легион, - его соплеменники встречаются везде и всюду. Это мифологический сценарий, который работает на ис­торию, а не на развитие и улучшение жизни.