ЯЗЫК ОБРАЗОВ. ПСИХОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА

ЯЗЫК ОБРАЗОВ

«Живопись — это язык, который может быть общим для всех народов, который слышит глухой и на котором могут разговаривать немые».

Антуан Куапель «В изобразительных искусствах заключено особое качество — чувственная достоверность... Глаз постигает «первую истину» всех вещей, и постигает ее с наибольшей степенью достоверности —глаз меньше ошибается, чем разум».

Леонардо да Винчи. Почему и как возникло искусство?

Этот вопрос сравним по сложности разве только с вопросом: как возник человек? А может быть, эти два вопроса сплетены в один, и искусство появилось тогда, когда человек разумный — Homo sapiens,  еще  не  овладев  словесным  языком,  попытался  сообщить  что-то  впервые  увиденное (и чрезвычайно  его  поразившее)  своим  сородичам.  С  помощью  нерасчлененного  целого  жеста—мимики—танца—рисунка человек передавал яркие эмоционально насыщенные образы, свой опыт восприятия  мира.  Другими  словами,  искусство  возникло  с  целью  общения,  как  средство коммуникации (Моль, Фукс, Касслер, 1975), как своеобразный эмоциональный язык.

В 1834 году никому не известный нотариус Бруильи нашел в пещере Шаф-фо во Франции кости ископаемого животного с изображениями двух оленей. Интересно, что художественные послания людей  ледникового  периода  оказались  полной  неожиданностью  для  нашего  цивилизованного мира,  т.  к.  адресат  не  готов  был  получить  сообщение  от  такого  древнего  отправителя.  Самый удивительный  случай  в  истории  открытий  пещерных  росписей  произошел  с  пещерой  Нио (Франция). Открывший ее в 1864 году Ф. Гарригу записал: «Здесь рисунки на стенах. Что же это

такое?» Ответ был получен только через 42 года! В  первобытном  искусстве  образ  крупного  промыслового  животного  был  главным  объектом творчества неоантропа. Ясно, что предпочтение темы зверя было связано с охотой. Как известно,

А.  Брейль  восклицал: «Нет  крупной  охоты,  нет  и  искусства  древнего  натурализма!»  Особенно поражает то, что по этим сообщениям можно безошибочно узнать не только вид, но и размеры и пол животного.

Для  первобытных  людей  гравировка  на  каменных  стенах  пещер  служила  таким  же

эмоциональным  языком,  как  пластика  и  ритм  танца.  Об  этом  хорошо  сказал  Э.  Гроссе (1899):

«Одушевление  танца  заставляет  отдельных  индивидуумов  сливаться  в  единое  существо, проникнутое  и  потрясенное  одним  и  тем  же  чувством;  во  время  исполнения  участники  танца находятся в состоянии полного социального общения: танцующая группа чувствует и действует как единый организм». Кстати, и в этом веке изготовление изображений аборигенами Австралии сопровождалось исполнением особой песни—заклинания, и рисунок мог делать только тот, кто знал песню (Кабо, 1969).

Сообщения из древнекаменного века «Наслаждение чистой формой, красотой есть непонятный шаг, совершаемый человеком», — писал Фридрих Шиллер, глубокий мыслитель и человек острой художественной интуиции. Возможно, к таким шагам необходимо отнести применение в наиболее древних погребальных обрядах цвета. К

ним можно отнести и создание круга из рогов горного козла вокруг черепа (Окладников, 1967).

Здесь  прослеживается  уже  разум,  целый  мир  представлений,  образов  и  действий,  не  имеющих утилитарной цели. Кажется справедливым мнение Чарльза Дарвина о том, что чувство красоты у человека, в отличие от животных, «связано с различными интеллектуальными представлениями», то есть с сознанием и мышлением человека (Дарвин Ч., цит. по: 1953).

А. Брейль (Breuil, 1971) отмечал: «Искусство пещер полностью вышло за пределы... утилитарной стадии,  обрело  способность  выразить  чувство  прекрасного  и  украсило  им  словарь».  Древние скульптура  и  графика  отличались  высоким  художественным  мастерством  с  удивительно лаконичной  линией,  экспрессией  движения, «живым  изображением  глаз,  которым  всегда придавалось  бешеное  и  свирепое  выражение,  столь  характерное  для  разъяренного  зубра-самца»

(Осборн, 1924). Выражаясь  современным  языком,  этот  стиль  искусства  можно  назвать

импрессионистским. Г. Осборн дал емкую характеристику ранним памятникам палеолита: «Три обстоятельства  поражают  нас  в  этих  рисунках:  во-первых,  удивительно  точное  изображение животных форм; во-вторых, стремление получить известное впечатление, передавая рисунок всего лишь несколькими линиями; в-третьих, элемент движения, живо переданный в изображениях этих животных».

Уже  в  первых  зрительных  сценах,  запечатленных  древними  мастерами,  настолько  ярко  и выразительно «описывалась»  ситуация  охоты,  что  у  разных  исследователей  первобытного творчества возникали сходные ощущения могучей силы животного, его настороженной чуткости, грозного  величия  и  бешеной  ярости  в  момент  реследования (Окладников, 1967). Например, впечатление  от  изображения  мамонта  на  стене  пещеры  описывалось  так: «Его  движение  не выражает  никакой  страсти,  но  полно  мощи  и  тяжести...  Как  гора  движется  это  чудовище,  и  в рисунке дана эта мощь огромных тумбообразных ног и величественно поднятой вверх головы» (Айналов, 1929).

Сходное впечатление от наскальных росписей возникает у другого исследователя: «Экономными смелыми  штрихами  и  большими  пятнами  красной,  желтой  и  черной  краски  передавалась монолитная, могучая фигура бизона. Изображение было полно жизни: в нем чувствовался трепет напрягающихся мускулов... ощущалась готовность зверя ринуться вперед... Рисующий, вероятно, живо  воссоздавал  в  своем  воображении  его  тяжелый  бег  сквозь  чащу,  его  бешеный  рев...» (Дмитриева  Н., 1956) (рис. 1.1). Наконец,  очень  похожие  впечатления  возникли  при  описании изображения быка в наскальных писаницах около деревни Шишкино: «Рисунок насыщен грузной и  тяжеловесной  первозданной  мощью...  Животное  полно  внутренней  энергии  и  стремления вперед» (Окладников, 1964). Можно  смело  утверждать,  что  первобытные  рисунки — первые художественные «описания»  могучей  природы,  исполненные  на  особом  языке  с  помощью изобразительных знаков.

Иконические знаки

Найденные  в  пещерах  и  фотах  Западной  Европы  искусственные  изобразительные  формы  дают основание утверждать, что искусство зародилось в верхнем палеолите, в эпоху ориньяка (то есть примерно 35 000 лет  назад).  Оказалось,  что  имеются  последовательно  сменяющие  друг  друга этапы совершенствования изобразительных форм:

 1)  полнообъемная обобщенная глиняная скульптура в натуральных размерах;

2)  обобщенно моделированный профильный глиняный барельеф;

3)  огрубление схематический профильно-контурный рисунок на глине;

4)  профильный рисунок с уточненным контуром;

5)  профильный  рисунок  с  детализированным  контуром,  несушим  начала  художественной стилизации и затем насыщаемый внутренними деталями.

Появление  его  знаменует  начало  верхнепалеолитического  творчества.  Такова  краткая  схема генеалогии древнейшего искусства, предложенная А. Столяром (1985).

Такая динамика — от натуральных объемных форм к барельефному уплощению и к уменьшению размеров  фигур — отражала  эволюцию  творческих  действий  и  новую  фазу  обобщения  с убыванием телесности изобразительной формы и некоторой ее дематериализацией .

Совершенствование  изобразительного (иконического)  знака  было  обусловлено  развитием мышления и интеллекта. Более 60 лет назад Л. С. Выготский (1896—1934) пришел к мысли о том, что мыслительная деятельность — это орудийная деятельность, причем в качестве орудий мысли выступают  знаки.  Академик  Л.  А.  Орбели  говорил: «Для  каждого  действия,  каждого  предмета, каждого  явления,  протекающего  во  внешнем  мире,  человек  создает  определенный,  например словесный, символ или знак и оперирует этим символом. Выполнение тех или иных деятельностей не  под  влиянием  объективно  протекающих  явлений  внешнего  мира,  а  под  влиянием...  знаков,

которые символизируют эти предметы, события и действия, составляет высшую форму высшей нервной деятельности» (Орбели, 1949).

Действительно,  сейчас  не  нужно  доказывать,  что  построение  знаковых  моделей  мира — это способ отображения сознанием действительности. Создатель теории знаковых систем Ч. Моррис (1983)  утверждает: «Человеческая  цивилизация  невозможна  без  знаков  и  знаковых  систем, человеческий разум неотделим от функционирования знаков — а возможно, и вообще интеллект следует отождествить именно с функционирования знаков».

Еще  великий  Леонардо  да  Винчи (1452—1519) проводил  четкое  различие  между  поэзией  и музыкой,  с  одной  стороны,  и  живописью,  с  другой.  Первые  два  вида  искусства  рассчитаны  на последовательное восприятие во времени, живопись же должна открываться взгляду смотрящего вся  одновременно («одновременность,  в  которой  замыкается  созерцание  живописной  красоты» (Леонардо да Винчи, цит. по: 1934). Леонардо был убежден, что живопись способна противостоять времени, и полемизировал с художниками, располагавшими росписи в несколько ярусов, чтобы

развернуть перед зрителем последовательное повествование; подобные мастера, по его мнению, «помещали перед глазами то, что следовало бы поместить перед ухом».